| Меню сайта |
|
 |
| Мини-чат |
|
|
|
| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
|
 | |  |
| Главная » 2014 » Апрель » 3 » Аде было даже неудобно что у нее есть столько поклонников. ЗИНАИДА ШАРКО
|
Аде было даже неудобно что у нее есть столько поклонников. ЗИНАИДА ШАРКО
|
Зинаида Максимовна Шарко. Родилась в Ростове-на-Дону. Окончила ЛГИТМиК (1951). С 1951 - актриса Ленгосэстрады, с 1956 - Ленинградского АБДТ им. М. Горького (с 1992 - им. Г. А. Товстоногова). В кино с 1954 года (первая роль - почтовая служащая - в фильме "Мы с вами где-то встречались"). Народная артистка РСФСР (1980).
День рождения — на сцене
— У нас в БДТ при Товстоногове было правило, что артист в свой день рождения должен играть, — рассказала Зинаида Максимовна.- Если вдруг не назначили спектакль — плохо дело, готовься на «вылет» из театра. Для меня самая большая радость — в день рождения выйти на сцену.
— Вы сейчас так много заняты, будто судьба решила воздать сторицей за все несыгранное.
— Это правда, и это правильно, потому что в молодости, да и в зрелом возрасте есть много разных других радостей, а сейчас без работы можно ведь и сдохнуть. Тем более, я всегда себя нагружала, даже когда у Товстоногова очень много играла, придумывала себе творческие вечера, читала стихи, составила программу «Несыгранные монологи». Люся Макарова мне говорила: «А ты все играешь неготовые вещи?» Но как же быть, если я мечтала сыграть «Визит старой дамы», да так и не случилось? Сделала оттуда три монолога. Мечтала о «Трамвае «Желание», возраст прошел, сыграла и оттуда монологи. Если бы сейчас работы не было, повесилась бы.
Спасибо Наташе Колесник, директору антрепризного агентства «Театр Дом», я у нее уже третий спектакль играю. О себе точно знаю, что моя жизнь — это театр, профессия, а остальное — только подготовка к тому, чтобы что-то сыграть.
— Как вы живете материально?
— Благодаря антрепризе, хватает.
— Еще и детям-внукам помогаете?
— А как же! Это моя обязанность посмертная (смеется).
Страшный сон
— Но ведь, наверное, дом всегда был заброшен? Не мучает совесть, что недодали тепла сыну, внучке?
— Судя по тому, что из них вышло, думаю, что додала. У меня два правнука подрастают.
— Живете вместе?
— Нет! Жить надо только отдельно, тогда каждая встреча — радость и праздник. Правда, недавно моему сыну приснился страшный сон: мама приехала! (Смеется.) Его жена рассказывает: «Ванечка проснулся в слезах, стонет, я его разбудила, а он рассказывает, мол, мама приехала, вносит чемоданы, а там колготки и шарфики». Насчет гардероба — это правда…
— Всегда были неравнодушны к нарядам?
— Для женщины это естественно.
— Не для всех.
— Тут два варианта: или голой ходить, или, если уж одеваешься, надо немного подумать, что ты на себя напяливаешь.
Ада Роговцева: Разрешите оппонентом выступить. Еще деньги нужны.
— Нет, Адуся, ты не права, потому что когда я была нищая, все равно умудрялась одеваться. У меня было одно пальто-размахай на все случаи жизни, мамочка сшила мне туда телогреечку, поэтому я шикарно выглядела зимой и летом (смеется). Раз я участвовала в проекте, в котором кроме меня все остальные артисты были мужчины. Я каждый день приходила в новом, и они предложили мне заключить пари: если все 40 дней нашей работы буду менять наряды, поставят ящик коньяка. И я умудрилась: меняла юбки, кофты, шарфики, бантик прилажу то спереди, то сзади, то сбоку. Пари выиграла.
— А как вы относитесь к подтяжкам, которые делают себе звезды?
— Мне еще не пора! (Смеется.)
— Вы так много курите, не думаете бросать?
— Я не так давно и начала. Решила, что у человека должен быть хотя бы один порок. Со всеми остальными уже покончила. Поэтому иногда даже неудобно спать, крылышки растут. Надо же на человека быть похожей, а то скоро вознесусь.
— Наверняка, у вас и сейчас есть поклонники.
— Да, ну и что? Дарят ли цветы? Естественно.
Работа над собой
— В вашей карьере были ведь не только взлеты, но и времена, когда ролей в БДТ было мало.
— Что-то я не помню ни взлетов, ни падений, мне кажется, все у меня было ровно. Ну, не получила роль — так еще получу, в уныние никогда не впадала. Одна катастрофа, когда Георгия Александровича не стало. И моя жизнь кончилась — творческая и личная, мне уже ничего не было интересно.
Потом Томошевский предложил эпизод в «Медее» в «Приюте комедианта», я ухватилась, естественно. Вскоре сделали спектакль с Сашей Демьяненко, затем появилась Наташа Колесник. Господь мне ручку протягивал все время.
…Обожаю ездить на гастроли, мне неважно, на чем. Вот говорят: автобус неудобный, а по мне — прекрасный. Еда — все равно какая, лишь бы в топку что-нибудь бросить, чтобы мотор работал.
— Дома, наверное, себе не готовите?
— Варю бульон, у меня ведь прошлым летом была онкологическая операция, так что нужно. Я готовлю шикарно! Актеры наши знают, на репетиции приношу.
Ада Роговцева: Зиночка — мой кумир. В какой-то самый трудный период жизни я ее встретила. Хотя мы и раньше были знакомы, но тут стали как родные, возникла великая человеческая заинтересованность. Мне важно, как она выглядит, здорова ли, блестят ли глаза. При этом мы не очень много говорим друг с другом.
Я ведь видела все ее роли. Это человек, от Питера неотделимый. Как Зина знает литературу, как читает Ахматову, Цветаеву! В ней постоянно идет серьезная душевная работа. Как-то Раневскую спросили, когда ей было уже под восемьдесят: «Над чем вы сейчас работаете?» — «Над собой». Зиночка все время работает над собой.
Шарко:
— Вы знаете, почему мы с Адусей так друг к другу тянемся? То, что нам интересно друг с другом, это само собой. Но мне кажется, главное — когда легко молчать друг с другом. И если говорят, что самое дорогое — это радость общения, у нас с Адусей — радость молчания.
Бог в помощь
— Зинаида Максимовна, вы удивительно современный человек.
— Стараемся.
— А что вас в современной жизни раздражает?
— Нагиев и Трахтенберг. Не то чтобы меня лично, но я за правнука боюсь. Ему два года, он уже любит телевизор, а ведь через пару лет соображать начнет. То, что делает в своих передачах Трахтенберг, просто недопустимо, иногда хочется завопить: «А где цензура?!»
— В кино вы до сих пор снимаетесь?
— Да, но до 39 лет не снималась, первая большая роль была у Киры Муратовой в картине «Долгие проводы». Ну, когда мне припоминают «Старика Хоттабыча», где я продавала мороженое, не говоря ни слова, это же не считается. Меня много пробовали на «Ленфильме», но все без толку, и один раз я услышала разговор режиссера с оператором. Оператор сказал: «Ну что ты зациклился на этой Шарко? Мне на нее три часа надо свет ставить. Приведи мне любую смазливую девчонку с улицы, я из нее Любовь Орлову сделаю!» Услышала я и не расстроилась, а успокоилась: нет — так нет, не буду я Любовью Орловой (смеется). Вот Кира Муратова самоотверженно и отчаянно со мной работала. Выяснилось, что не нужно три часа свет ставить. Так что это просто предлог был, чтобы от меня избавиться.
— Может, киношников пугал ваш характер?
— У меня золотой характер, я радость режиссеров!
— Вы сказали, что вам Господь ручку протянул. Наверное, это случалось не раз?
— Мне Бог во всем помогает. Ну, посудите, я ведь из Чебоксар, мечтала поступить во МХАТ. Подошла к театру, дрожа от счастья: может, по этим ступенькам только что проходила Алла Тарасова, мой кумир. А в приемной комиссии секретарша… грызет соленый огурец! Она подняла глаза: «Девушка, чего вы хотите?» — «Я ничего не хочу». В храме есть соленый огурец! Мне как в душу плюнули, меня растоптали. Выбежала на улицу, дождь идет, смешивается со слезами, и не знаю, почему твержу строчки: «Ленинград, Ленинград, я тебе помогу. Прикажи мне, я сделаю все, что могу». Это из поэмы Маргариты Алигер «Зоя». Объявила московским знакомым, у которых остановилась, что уезжаю в Ленинград. А это 47-й год, поезда брали с боем, ехали 24 часа, стоя. О театральном институте я ничего не знала. Но попала сразу к величайшему педагогу Борису Вольфовичу Зону.
— Так вот сразу и поступили?
— У меня и сомнений не было! Кто-то волновался, а я была уверена, потому что уж если меня не примут, кого же тогда и принимать-то?! Я так завидую себе тогдашней. Теперь все время сомневаюсь, все время себя не люблю, все я не так делаю. С годами требовательность появилась. В молодости все проще. Вот я еще в школе на вечере читала наизусть отрывок из «Молодой гвардии», и вдруг забыла текст. Тогда я спокойно сказала слушателям: «Не волнуйтесь, я сейчас вспомню».
— Пристрастие к литературе — из семьи?
— Папа прочел две книжки: «Поднятую целину» и «Воспоминания маршала Жукова». У нас учительница была хорошая, уже в седьмом классе она поручила мне доклад «Антология поэзии от Сафо до Симонова», я не вылезала из библиотек. А так как читать стихи по бумажке не могла, учила наизусть.
…Уже работая в БДТ, я много переводила со всех славянских языков. Георгий Александрович как-то спросил: «Откуда вы языки знаете?» — «Ну… знаю, и все». — «А, Зиночка, я же забыл, что если человек талантлив, он талантлив во всем!»
– Зинаида Максимовна! Вот сейчас в Москву приехали сразу пять брэндов – Шарко, Фрейндлих, Басилашвили и Лавров, а пятый брэнд – БДТ, который, несмотря ни на что, остается знаком качества. Для вас БДТ это знак качества или уже нет?
– На первом спектакле самое прекрасное для меня было, когда кричали: «Браво БДТ!» Не «Браво, Фрейндлих» или «Браво, Басилашвили», а именно БДТ. В сентябре будет 50 лет, как я работаю в этом театре. 33 года я проработала с великим режиссером Георгием Александровичем Товстоноговым. Убеждена: для каждого из нас, кто с ним работал, это великое счастье. И в кино, у кого бы я ни снималась, сразу говорили – это товстоноговская актриса. Это дорого для меня, и мы действительно отличаемся – кто-то больше, кто-то меньше, – но это действительно знак качества.
– И отличаетесь, извините, тем гонором, с которым смотрите на очередного режиссера? Готовы ли вы к тому, что режиссер начнет вам что-то говорить не так, как говорил Георгий Александрович?
– Готовы, готовы... Как хорошо вчера сформулировал Басилашвили, мы в хорошем смысле слова эгоисты. Мы готовы все, что можно, пережить, готовы к тому, что такого, как Георгий Александрович, никогда не будет, мы любое предложение пробуем, а поскольку у нас большой багаж за плечами – что-то предлагаем, и мне кажется, что режиссер, который это принимает, только выигрывает. Потому что опыт сценический, а кстати, и жизненный – много значит.
– Французский режиссер Озон, снявший фильм «Восемь женщин», где играют одни звезды, вынужден был выпустить восемь разных афиш и до последнего момента не знал, кого из актрис называть первой, ибо каждая – имя. В вашем случае известно, кто играет главную роль, а кто неглавную? Насколько вы спокойно относитесь к тому, что у кого-то реплик чуть больше или меньше?
– Мне кажется, у нас все главные. А потом, какое это имеет значение? Я знаю одну актрису, которая в антрепризе требовала у продюсера повысить гонорар, потому что у нее больше текста, чем у остальных, на что тот сказал про другую большую актрису: «А вот у нее вообще одна сцена – так что, ей вообще не платить?» Я за свою жизнь переиграла и главные роли, и эпизоды, я помню один случай, когда приехал автор и сказал, что Шарко своим выходом так подняла планку, что мне сложно говорить о главных персонажах. Важно, как ты играешь, а не сколько у тебя слов.
– А вам тяжело сейчас вместе играть? Вы все товстоноговские, но у каждого свой Товстоногов, вы не играете в одних спектаклях и вдруг вместе сходитесь и играете на одной сцене. И должны показать то, к чему, наверное, и мечтали бы стремиться те самые молодые, которые не знают, кто такой Товстоногов, или которые уже устали слушать о нем и уже хотели бы не знать.
– Да, я слышала, как одна молодая актриса говорила: мне надоели эти рассказы о традициях, традиции только мешают в движении. Что касается нас четверых, думаю, нам это помогает играть, да и жить тоже. Мы уже много сыграли, и на поклонах я плачу всегда, потому что с Лавровым вместе 50 лет играем, с Басилашвили – 45... Когда я писала воспоминания о Товстоногове, я написала о том, что мы по-прежнему выходим на поклоны «Дяди Вани», как раньше: по-прежнему с одной стороны у меня Басилашвили, с другой – Лавров, а между нами – Георгий Александрович Товстоногов. И это ощущение, что мы всегда будем вместе, для меня очень дорого. Мы втроем в «Трех сестрах» вместе играли, в «Дяде Ване» – меня это кормит и волнует.
– А в чем сегодня выражаются эти самые традиции?
– Я не знаю, в чем выражаются традиции, но у Товстоногова было главное качество – он автора ставил. Понимал его природу. Горького он так ставил, Чехова по-другому. Он пытался проникнуть в суть авторской идеи, авторской природы. Что касается «Мещан», я смотрела их раз 15, и когда был сотый спектакль, первый aphorism.ru/tost/" title="тост">тост, который поднял Георгий Александрович, – за артистов, не занятых в этом спектакле. Потому что он понимал, что для каждого из нас было бы счастье принять в нем участие, и он очень высоко это ценил. Меня это тронуло до слез. Для нас всех – занятых, незанятых – премьера всегда была праздником. Все готовились, приходили нарядными, болели друг за друга, и когда меня спрашивают, были ли интриги, зависть, – не было, как-то он умел... Нас было пять ведущих актрис у него – Ольхина, Попова, Доронина, Макарова и Шарко. Мы все играли, и нам не нужно было завидовать друг другу. Мы радовались успеху друг друга. Это тоже, наверное, традиция. «Террариума единомышленников», как это назвал однажды Ширвиндт, у нас не было. И если Георгий Александрович не назначал тебя на роль, значит, так надо. Не было интриг – была работа.
– Просто, наверное, забылось со временем?
– Нет, я и тогда это утверждала. И тогда я говорила: когда я думаю, с кем я играю, я сама себе завидую. Какие были партнеры – Копелян, Луспекаев, Стржельчик, Юрский, Смоктуновский, Лавров... Они были моими партнерами, я их партнершей.
– Трудно или нет играть в спектакле, где все персонажи пожилые?
– Там у Алисы есть такой текст: «Вы только подумайте, ведь нам всем вместе почти триста лет». Публика смеется, а ничего смешного нет, если сосчитать, сколько в жизни нам четверым лет, так нам действительно около трехсот. Это не персонажи, это мы пожилые, мягко говоря. Но вот мы были в Америке, и приходили бывшие зрители БДТ, и от одного того, что появлялись мы четверо, они начинали плакать. От того, наверное, что мы не в доме ветеранов, а на сцене. Это создает обаяние спектакля. Спектакль-то делался к 80-летию Лаврова, да и мы на подходе. Нам не тяжело, наоборот, нас столько связывает, у нас столько за плечами. Обычно же сочиняют биографии персонажей, а мы прожили наши биографии, и это нас объединяет. Нам не нужно придумывать никаких подтекстов, они существуют.
– Вы не переделывали текст? Вы же актеры, есть вещи, о которых вам говорить было бы проще.
– Не переделывали. Замазывали кое-что, какие-то скабрезные вещи.
– Цензуру вводили?
– Просто понимали, что о каких-то вещах говорить не нужно.
– В Америке, говорят, вы за месяц объехали страну?
– Да, в восьми городах были, а еще заехали в Канаду. И то, что гастроли проходили триумфально, это очень помогало нам. Главное же, что мы нужны. Вот что нас греет и откуда у нас берутся силы.
– Приходили только русские?
– Да, их очень много, у них своя пресса, свое радио, свое телевидение, в каждом городе целая община. Я уж не говорю, что у каждого из нас там есть друзья. Моя подруга на спектакль не смогла прийти, но смотрели ее дочери, и она мне звонила в Ленинград, говорит, не могу понять, что случилось с моей дочерью, она после спектакля ко мне по-другому относится, такая нежная, ласковая, чего никогда в жизни не наблюдалось. Думаю, она просто пересмотрела свое отношение к старости.
– Это спектакль для молодых или все-таки больше для тех, кто знает и вас, актеров, и для кого эти проблемы близятся?
– Я думаю, что, может быть, больше для молодых. Моя внучка, которой 26 лет, и ее подружки – все так же сочувствовали и плакали. Когда речь идет об общечеловеческих вещах, это трогает всех.
– Я слышал о больших проблемах питерского Дома ветеранов сцены им. Савиной. Когда вы репетировали, не ездили туда?
– Лет пять назад я навещала там нашу актрису, а во время репетиций – нет, но режиссер наш туда ходил. Мы знаем, как они там живут, но сейчас я стараюсь не бывать там.
– Вы следите за тем, что происходит в петербургских театрах, ходите на премьеры? Интересно вам что-нибудь с вашим, скажем так, «извращенным» вкусом?
– Мне, слава Богу, некогда. Приехала из Америки, тут же уехала в Челябинск, встретила Новый год в Питере с внучкой и правнуком и на следующий день со спектаклем «Старая дева» поехала в Москву. Но иногда я все-таки в театр выбираюсь, и меня огорчает то, что я вижу. Сейчас какая-то тенденция у режиссуры... Интеллигентно говоря – занимаются самовыражением. А артисты как пешки. Я люблю театр, когда я там, с этими персонажами, забываю, что я актриса и что передо мной актриса Чурикова или кто-то еще. Вот это – хороший спектакль. А то вот я была недавно на всеми признанном спектакле. Все говорили: гениально, гениально, гениально. Но если я смотрю, как режиссер в неудобную мизансцену поставил актрису, а она при этом еще и играет, – для меня этот спектакль перечеркнут. Театр должен воздействовать эмоционально. Если я плачу, смеюсь со зрителями – это для меня хороший театр. Кстати, меня невозможно рассмешить на сцене. Объясню: я была молодой артисткой и в театре Ермоловой смотрела спектакль, он меня заворожил, играли замечательные артисты. Я сижу, переживаю, уже слезы на глазах, и вдруг они стали смеяться. Меня это смертельно обидело. И я поняла, что я себе этого никогда не позволю. Потому что нельзя обманывать зрителя. Для чего театр существует? Театр – это кафедра, и когда меня бросают в зрительный зал на землю, это ужасно.
http://www.peoples.ru/
ИНТЕРВЬЮ:
Я ХОТЕЛА БЫТЬ ТОРПЕДИСТКОЙ
http://www.peoples.ru/art/cinema/ac.../interview.html
Зинаида Шарко: "Я страдаю от артистки Шарко!"
http://zwezda.ru/sharko.html
ДУША ШАРКО, ИЛИ НЕЛЕПАЯ ЖЕНЩИНА
http://www.ogoniok.com/archive/2002/4749/21-36-40/
Прабабушка-вампирша Зинаида
http://www.mk-piter.ru/2003/06/11/020/
Актерские работы:
Долгие проводы [1971]
День приема по личным вопросам [1974]
Полковник в отставке [1975]
Чужие письма [1975]
Прыжок с крыши [1977]
Случайные пассажиры [1978]
Осенняя история [1979]
Сегодня и завтра [1979]
Сергей Иванович уходит на пенсию [1980]
Самоубийство [1981]
Фантазии Фарятьева [1982]
Уникум [1983]
Я тебя помню [1985]
Полет птицы [1988]
Короткая игра [1990]
Арифметика убийства [1992]
Ангелы в раю [1993]
Кинфия [1993]
Цирк сгорел, и клоуны разбежались [1998]
Доктор Фауст [1999]
Луной был полон сад [2000]
Бандитский Петербург. Адвокат. Часть 1 [2000]
Бандитский Петербург. Адвокат. Часть 4 [2000]
Бандитский Петербург. Адвокат. Часть 5 [2000]
Источник: archive.diary.ru
|
|
|
|
Просмотров: 770 |
Добавил: eaughto
| Рейтинг: 0.0/0 |
| |
 | |  |
|
| Форма входа |
|
|
| Поиск |
|
|
| Календарь |
|
|
| Архив записей |
|
|
|
